Декабрьские заметки о разведении

[Долюшка 65]

«...еще необходимо знать и помнить, что досуг и рост собаки передает не отец и не мать, а кровь, т.е. порода собак.»

Петр Михайлович Губин

« - Ах, королева,- игриво трещал Коровьев,- вопросы крови - самые сложные вопросы в мире! Я ничуть не погрешу, если, говоря об этом, упомяну о причудливо тасуемой колоде карт. Есть вещи, в которых совершенно не действительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами. ...а Воланд,внимательно поглядев на Маргариту, заметил как бы про себя: Да, прав Коровьев! Как причудливо тасуется колода! Кровь!»

 

О справедливости этих строк думаешь всякий раз, наблюдая за рингом псовых. Как безупречно хороша! Как изыскано благородна! Как надменно легка в движениях! Будто и не бежит вовсе, а летит, едва касаясь покрытия, парит над ним, почти мечта, приковывая к себе восхищенные взгляды знатоков. Увы, шедевры разведения, в отличие от прочих ценностей, долго не хранятся и не редко исчезают, едва мелькнув. Увидеть, понять, не дать ускользнуть звезде, внезапно засверкавшей на небосводе породы - как часто по очень разным причинам не реализуется эта череда этапов, сопутствующих разведению. И тем не менее, словно вопреки утраченным возможностям, порода продолжает исправно двигаться вперед, без устали зажигая все новые и новые яркие звезды, иногда удивительно похожие на те, что когда-то уже радовали мир.

 

Кто из борзятников не знаком с крылатым выражением, что мол борзой щенок - это кот в мешке? А ведь дело обстояло таким образом не всегда и не везде! К примеру, российские заводчики прошлого умело и, думаю, безошибочно узнавали целевых борзят среди новорожденных щенков. Во всяком случае, в дошедших до наших дней книгах подробно описан этот опыт. В «Полном руководстве ко псовой охоте» Петра Михайловича Губина есть любопытная глава «о выборе из помета лучших щенков в слепом возрасте», где под цифрой 1 можно прочитать следующее: «Знать лучших собак в роду и выбирать щенят по отметинам их окраса и шерсти, наиболее подходящим по цвету, месту и форме к отметинам лучших представителей этого рода» и далее - «щенята нередко рождаются в предков лет за сорок с лишним, а не всякий охотник может знать и помнить за сорок лет отметины собак замечательных по красоте и досугу; в таком случае он должен руководствоваться сходством щенят с лучшими представителями рода, известными ему лично или по слухам. » Совершенно очевидно, что владельцы псовых охот, ведущие породу преимущественно замкнуто, «придерживаясь тщательно типа», вынужденные осуществлять жесткий отбор еще слепых щенков, наверняка и хорошо знали об устойчивой связи окраса с «красотой и досугом» «фамильных» борзых и отводили ему роль визитной карточки «фамильного» типа. Сортировку щенков на третий день после метки проводил владелец охоты, «который в присутствии ловчего, и с ним советуясь, выбирает лучших для себя щенков, оставляя под матерью никак не более четырех щенков». А вот современным ярким примером, демонстрирующим полную уверенность в типе собак своего разведения, может служить исключительно впечатляющий выбор щенка уже в наше время, госпожой Урсулой Верой Труэб владелицей питомника «Де Норуа». Кстати, прежде, чем начать разведение псовых борзых, эта замечательная женщина изучила историю и культуру нашей страны. А свой тип собак ей удалось удерживать, борзятники только вдумайтесь в эту цифру - тридцать лет! Находясь за сотни километров от России, заводчица псовых «Де Норуа» абсолютно твердо знала, что в далекой Москве в рожденном от Граната и Вьюшки помете ей нужна именно и только черноподпалая Багира.

 

Все вышеперечисленное есть ни что иное, как реальное достоинство заводского разведения, к которому сегодня, строго говоря, нельзя отнести мотивы и принципы, формирующие популяцию псовых на их исторической родине. Тому масса причин, перечислять которые не вижу смысла, т.к. они известны и некоторые из них по своей природе, к сожалению, фатальны. Но нет худа без добра, и в полном коктейле кровей, которым сейчас бурлит порода, есть один исключительно интересный момент. Именно в этих, аномальных с точки зрения классического разведения, условиях мы можем наблюдать, как оставшиеся без присмотра носители генотипов *утраченных* заводских линий самостоятельно, а потенциальная возможность этого на протяжении 5-7 поколений известна еще с библейских времен, или при вынужденном на них инбридинге продолжают репродуцировать своих выдающихся основателей. И как знать, быть может, Ваша любимая красавица борзая, уродившаяся, как говорится, ни в мать, ни в отца, которую Вы сегодня запросто ведете на прогулку и которая дарит Вам в поле незабываемые мгновения охотничьего счастья, есть почти точная копия той, что, вызывала когда-то бурю восторгов и зависти среди самых разных владельцев псовых и еще законную гордость своих владельца и заводчика на выставках прошлых лет, или, возможно, даже той, на которую с благодарностью смотрел гениальный Вальцов... А если еще учесть, что основателями линий становились лучшие из лучших, возникает риторический вопрос - а всегда ли нужно изобретать велосипед, не стоит ли иногда воспользоваться при разведении уже отобранным и проверенным временем материалом, особенно, если принять во внимание богатство содержания и качество кровей отечественного поголовья.

 

Кстати, об основателях заводских линий. Все же интересно, откуда берутся эти суперзвезды? Если следовать теории, констатирующей, что «заводские линии не закладывают заранее, а лишь выделяют из уже имеющегося поголовья, поскольку предсказать препотентность того или иного производителя по желаемому признаку невозможно», получается, что точка отсчета заводской линии, а именно ее основатель, есть созданное природой из массы породного материала животное, удовлетворяющее человеческому представлению о породном идеале, максимально созвучное законам природной гармонии, стойко передающее свой генотип. Вместе с этим, неоднократно прослеживаемое в ряде пород спонтанное тиражирование в течение вереницы лет, одной и той же особи, иногда вне какой-либо кровной и географической связи между «оттисками», наводит на совсем уже крамольную мысль о существовании в живом мире базовых гармонических «матриц», программирующих организмы со свойствами, идеально сбалансированными в соответствии с недоступными нашему пониманию законами и требованиями природы. Кстати, присутствие «эффекта близнецов» наблюдается не только в опекаемой нами породе. Аналогичные явления отмечены в породе английский сеттер Владимиром Гавриловичем Гусевым, и думаю, что хотя бы раз в жизни каждый из нас был ошеломлен потрясающим, невероятным сходством никак не связанных друг с другом людей. Не исключено, что именно «матричное», синхронное глобальному хору природы, происхождение некоторых основателей заводских линий, обеспечивает им непотопляемость в пространстве и во времени, и оно же, к сожалению, является причиной, не позволяющей легко выломать из живого монолитного комплекса не угодное для разведения свойство, без угрозы разрушить при этом сам комплекс. И еще, интересно, что религия занимает в этом вопросе вполне конкретную позицию, а именно, «Святой Дионисий Ареопагит еще в 1 веке от Рождества Христова писал, что в Боге от вечности существуют образы - «логосы» и планы того, что будет им совершено, - это есть предвечный совет Божий о мире, безначальный и незыблемый. Действие этого неистощимого Могущества простирается и на людей, и на животных, и на растения, и вообще на всю природу в целом. Поэтому каждый род живых существ по своей природе консервативен и неизменен, поскольку неизменен его внепространственный и вневременной корень - «логос».

 

Мне думается, я не открою Америку, сказав, что упомянутые мною ранее звенья ретро линий своим присутствием в породе значительно влияют на ее лицо, во всяком случае, факт их существования в отечественной популяции псовых необходимо учитывать при разведении, поскольку пренебрежение этой объективной реальностью равносильно игнорированию дерева, растущего по середине дороги. Сюда можно смело отнести проблемы, рождаемые искренним утопическим стремлением создать идеальную химеру, а именно так древние греки называли сказочных существ, составленных из частей ра

зличных животных, или проблемы, возникающие при вольном или невольном расшатывании генотипа, приводящие к весьма ощутимым разрушительным изменениям в экстерьере псовой борзой. Так на практике, и думаю не только мне, приходилось сталкиваться с тем, как с благими намерениями поставленные в пару производители, явно не соединяемые, словно неприступные крепости не только не желали улучшать себя в своих потомках, а будто нарочно, крушили наивную среднеарифметическую цель спланированной вязки, как в кривом зеркале, демонстрируя в полученных щенках печальный результат дестабилизации генотипа. Кстати, эту картину можно сравнить с миниатюрной моделью гибридного дизгенеза популяции, т.е. нарушения стабильности ее генома в результате гибридизации между изолированными популяциями, которую некоторые генетические гипотезы в области селекции породы предполагают одной из главных причин не снижающегося уровня отклонений в зубной системе, в опорно-двигательном аппарате, в системе органов размножения и т.д. и, в связи с эти, рекомендуют осторожнее использовать производителей из других, замкнутых на себя популяций: «Разнородная масса нарушений, о многих из которых давно не было слышно, и есть веер реакций нестабильного генома. Не надо стараться любым импортированным кобелем перекрыть как можно больше местных сук, пусть привозные собаки скрещиваются между собой и с гибридным поголовьем, местная популяция должна затрагиваться на минимальном уровне, а лучше вообще оставаться замкнутой на себя». В свете же экспертизы экстерьера вопрос стабильности генома звучит следующим образом: «Красота живого организма есть не что иное, как внешнее, фенотипическое проявление стабильности генома. Красота - это согласованность всех функций организма, адекватность его реакций на внешние факторы; красота - это гармония живой системы».

 

Так какие же они - цветные стеклышки живого калейдоскопа породы, гарантирующие своим разнообразием ее пластичность и стабильность? Полный ответ на этот вопрос сегодня вряд ли возможен уже потому, что существуют объективные временные препятствия, не позволяющие за короткий срок, который человек пусть даже много и удачно работает с породой, увидеть все карты «причудливо тасуемой колоды». Но тем не менее, о некоторых из них, которые сегодня открыты, рассказать все же можно, и здесь не обойтись без терминологии Дмитрия Вальцова, которую он использовал, классифицируя Першинских борзых, в своей замечательной книге «Псовая Охота Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича в с. Першине, Тульской губернии 1887 - 1912г.г.» и в которой окрас, как постоянная характеристика типа, отражается в его названии. И уж поскольку моему разведению был предопределен конкретный коридор, я хотела бы, в качестве примера, рассказать о собаках типа темных окрасов, а именно черных. Свое путешествие в пространстве и времени этот тип псовых борзых начинает как раз из знаменитого когда-то своей охотой и особенно охотничьими собаками имения Великого Князя Николая Николаевича Романова Першино, стоящего на высоком берегу российской речки Упы, которая и сегодня, как много лет назад, извивается по бескрайним просторам тульских полей. Здесь в 1909 году от соединения кровей Хохлика, Сердечного и Чародея родились черночубарые Рогдай и Ракета. Известно, что сам Вальцов объяснял «появление в Першинских собаках собак старинного типа» именно накоплением в них через указанных производителей крови «известных на Волге Ступишинских и Назарьевских собак», причем подчеркивал, что первые Першинские собаки, выразившие своим экстерьером искомый «старинный тип» собак, «были преимущественно в темных окрасах: серополовом, чубаром, муругом, или с большими пежинами этих окрасов». Упоминание об этих собаках можно также встретить на страницах журнала «Природа и охота» в подшивках, относящихся к восьмидесятым годам девятнадцатого века: «На 6-ой очередной выставке собак в Воронеже была выставлена сука господ Хомяковского и Козлова Шутка черная с загривиной, белогрудая с белыми ногами, рослая, богатырского склада, но не сырая. Об этой собаке было много разговоров и споров. Старые охотники признавали ее лучшей сукой на выставке, доказывая, что в старину такие собаки считались чистокровными, и так же, как эта собака, имели кожу не черную, а белую; кроме того, по их словам, серый волос, пробивающийся по всей псовине, вместе с первым признаком, служит, будто бы ручательством того, что в породе собаки нельзя предположить примеси крымской крови, даже и в отдельных поколениях».

 

Позднее, попав за пределы мятежной Родины, черные борзые появляются то в одном, то в другом европейском заводе, но, пожалуй, наиболее ощутимый след они оставляют в английском разведении псовых. Вот, что писал по этому поводу Игорь Борисович Соловьев: «...самого выдающегося кобеля послевоенных лет - Чернилу Цомахли- вырастила владелица маленького питомничка миссис Парсоу. Этот кобель получал 22 раза первые места на выставках и побил рекорд Максима Мите, умершего ровно за 20 лет до рождения своего выдающегося потомка. Кстати, эти две собаки были очень похожи, и их одинаковая судьба, и столь поразительное сходство были темой многих разговоров. К числу известных питомников, существующих и по сей день, нужно, бесспорно, отнести такие, как «Кееперс» Баннета, «Энолам» Малона, а также «Фортроуге» Муррея». Имена легендарных черных собак - Анжелолы Энолам и ее сына Михаэля Анжело Кипперс - можно найти в большинстве родословных лучших английских собак и не только английских, они, к примеру, значатся предками изумительных черных собак голландского завода «Воренов». А возвращение «блудного сына» на Родину произошло, можно сказать, по настойчивой просьбе Игоря Борисовича Соловьева. Сегодня я прекрасно понимаю, что Игорь Борисович, обожавший своего так никем и не замененного Алана, адекватно оценивал значение для породы его знаменитых черных предков Чернила Зомали, Анжелолы Энолам и их сына Михаэля Анжело Кипперс. Именно горячее желание достать из пучины кровей конкурентно способный тип черных собак, определило пристрастие соловьевского разведения, именно поэтому он, собиравший необходимые крови буквально по крупицам, так сокрушался, что от внучки Михаэля Анджело Кипперс - черно-подпалой суки с гипнотическим нездешним именем Темное Видение ( в миру Крылатка), принадлежавшей Галине Викторовне Зотовой, так и не было получено потомства. Но, как известно, на ловца и зверь бежит - и вот проблема, с которой не удавалось справиться, как говориться, в лоб, имея прямого потомка - сына Михаэля Анджело Кипперс, разрешилась, с, казалось бы, совершенно неожиданной стороны - муругая Леста, рожденная от единственной вязки Корсара из Неуштейна с Утехой Соловьева, несущая по отцу в четвертом колене вожделенные соединенные воедино крови «Кипперс» и «Энолам», производит на свет Божий помет, среди которого черная Адана. Ее давно уже нет, но я до сих пор испытываю волнение, говоря и думая об этой собаке - столь сильное впечатление она произвела на меня при первой встрече. Те, кто когда-нибудь видел черно- чубарую Адану Соловьева, согласятся, если я скажу, что ее породность была именно той редкой драгоценной степени, которую действительно можно сравнить с аристократизмом. К тому же, она была замечательной сухости, имела правильное сложение и идеальную, как у морских животных, аэродинамическую обтекаемость формы тела от мочки носа до кончика хвоста, и еще, совершенно как у приобретенного для Першинской охоты Чародея Кн. Васильчикова, особенно хороши были у нее маленькие, тонкие, высокопосаженные уши.

 

Собственно говоря, Адана и сыграла роль основного проводника типа в поголовье, хотя по иронии судьбы, некоторые из лучших ее потомков так и не были пущены в племя. И тем не менее, результаты ее вязок с Эйкс Кречетом Татьяны Ивановны Богорад развернули веер широчайших возможностей для российского поголовья псовых - на любой самый требовательный вкус родились собаки - носители типов заводов с легендарными именами, в том числе английских «Энолам», «Зомали», «Кипперс» и «Фальконкраг». Это был как раз тот редкий случай, когда скупая на подарки природа расщедрилась и подарила собак, которых, по словам Губина, «дожидаются десятками лет и, когда их

теряют, то не забывают их во всю жизнь».

 

Сжатая в одну строчку мораль произошедшей когда-то давным-давно с Петром Михайловичем грустной истории актуальна и сегодня, именно поэтому, в разведении никак нельзя упускать даже мизерный шанс, любезно предоставляемый природой, особенно, если игра стоит свеч. Все это в полной мере относится к черным собакам, которых я наблюдаю достаточно долгое время и о которых могу сказать, что они представляют собой одну из наиболее экстерьерно продвинутых заводских линий, с минимально проявляемой лояльной к фенотипу изменчивостью, а значит являются весьма достойной целью разведения:

 

Они узнаваемы при рождении

 

Рано набирают экстерьерный потенциал и громко заявляют о себе уже в юниорских рингах

 

Не «разваливаются», долго сохраняя выставочную форму, являются долгожителями рингов

 

Не имеют репродуктивных проблем

 

Их экстерьер представляет собой оптимальную постоянную сумму желательных свойств, а именно: максимум породности, блесткость и элегантность; правильное гармоничное сложение, безукоризненная пигментация, великолепная богатая псовина

 

В поле проявляют яркие охотничьи качества

Сегодня генотип черных собак консолидируется, в основном, различной степени лайнбридингом между соответствующими по фенотипу потомками однопометников Любима и Лесты, а также накоплением кровей английского завода *Кееперс* и *Фальконкраг*. Все это представляет собой исключительно интересный и захватывающий процесс, который переживает и счастливые, и драматические моменты в своем развитии и который, я очень надеюсь, сохранит для отечественного пого- ловья псовых прекрасных черных собак не только на страницах родословных книг или нашей памяти...